2 ноября 2015 года по направлению от 32 ДПО ГП 78 (Санкт-Петербург) я и двое моих несовершеннолетних детей – Елизавета Андреевна (2013 г.р) и Андрей Андреевич (2011 г.р.), имея все необходимые документы, заехали в детский санаторий «Солнечное» (СПб ГБУЗ Детский санаторий "Солнечное", 197739, Санкт-Петербург, Курортный район, п. Солнечное, ул. 2-я Боровая, д. 6), и после оформления были заселены в 3 палату отделения «Мать и дитя». Путевки на руки не выдали, заставили расписаться в журнале, что я их получил. Вместо путевки выдали отпечатанный на принтере листочек в медицинскую карту.

Руководство санатория ввело дополнительные административные барьеры (существенно влияющие на качество отдыха и лечения пациентов), и намеренно совершает действия, сомнительные с точки зрения законности и регламента медицинского обслуживания детей.

1.            Проезд на автомобиле непосредственно к корпусу (отделению) по территорию санатория для сопровождающих детей взрослых запрещен. В то время, как по территории в том числе рядом с жилыми корпусами постоянно проезжает транспорт строительных рабочих, транспорт санатория. Таким образом, безопасность перемещения детей и сопровождающих их взрослых все равно находится под угрозой. Мы въехали 2.11.2015 в 12 часов. Я вынужден был оставить детей 2-х и 3-х лет в палате одних (что является нарушением придуманных в санатории правил) для того, чтобы сходить в административный корпус за пропуском для въезда автомашины сопровождающих детей лиц на стоянку рядом с административным корпусом (далее по территории санатория к корпусу проезд для меня запрещен, о чем я дал специальную расписку перед выдачей мне пропуска для въезда на стоянку). Прибыв в административный корпус, находящий почти в 800 метрах от отделения «мать и дитя», в котором были по непреодолимой необходимости оставлены дети 2-х и 3-х лет без присмотра, ибо медсестры отказались за ними присматривать, я посетил главного врача санатория Н.П. Лаврик. Он не отказал мне в выдаче пропуска, предупредив, что моя машина не может следовать по территории санатория далее стоянки для сопровождающих лиц, направил меня в хозяйственный отдел, откуда, несмотря на мои объяснения, что двое малолетних находятся без присмотра и без вещей (вещи остались в машине), меня отправили обратно в отделение за заявлением на пропуск и визой завотделения, что я и сделал - прошел пешком обратно еще 800 метров. К завотделению скопилась очередь на осмотр детей, и визу мне дали только через 40 минут. Получив подписанное заявления, я вновь вернулся в административный корпус в хозяйственный отдел, где еще в течение 15 минут мне оформили пропуск для заезда автомобиля на территорию. Еще через 10 минут я заехал в автомобиле на территорию санатория. С момента начала оформления пропуска и до въезда автомобиля на территорию прошло более 2-х часов. Дети оставались одни, ибо никто не помог мне в присмотре за ними. Однако, и после этого, находясь под запретом проезда автомобиля к отделению, был вынужден постепенно переносить тяжелые сумки числом 6 за 800 метров от места разрешенной стоянки до отделения, где у меня заселены дети. Еще через 1 час вещи были перенесены. Это было 2 ноября. Мне удалось полностью (с вещами) разместиться в палате только к 16 часам 30 минутам. В 17 часов детей осмотрела и.о. завотделением. Оба ребенка были здоровы. В карточку все записано, прописаны первые процедуры – ингаляции (для профилактики) на вечер того же дня. Поужинали. В 20 часов без осмотра ребенка Лизы (2-х лет) медсестра сделала ингаляцию амбробене, и тут только обнаружили, что у ребенка поднимается температура. Проверили – 38.8. Оказывается, ингаляция спровоцировала температуру. Дали ибупрофен. Направили в палату. Вызвали дежурного педиатра. Всю ночь ребенок почти не спал, температурил до 39 с. Силами медсестры сделали компресс. Дали еще жаропонижающего.

2.            Следующий день 3 ноября принес новые впечатления. После того, как моя дочь Елизавета заболела, и некомпетентная завотделения Елена Борисовна, осмотре ее утром в 10 часов, сказала, что «вы уже больного привезли», в принудительном порядке (о чем мною оставлена запись в медкарте- истории болезни) вынудила меня покинуть отделение я также вынужден был оставить плачущих малолетних детей в палате (им запретили выход даже в коридор, якобы, чтобы не заразить других) и сам перетаскал 4 из 6 тяжелых сумок с вещами снова за 800 метров к машине, оставленной на разрешенной стоянке. И после этого перенес туда же детей, поскольку предстояло перевезти заболевшего ребенка в Санкт-Петербург своим ходом для дальнейшего лечения в поликлинике по месту жительства. Пока я таскал вещи, младший ребенок, имеющий на тот момент температуру 39,5˚ С пописал в колготки. К тому времени ее вещи уже были мною перенесены в автомобиль, находящийся от корпуса отделения на значительном расстоянии. Я снова пошел за вещами. Дети плакали. Никто из медперсонала не помогал. Переплевавшись от такой организации в санатории, и от «умных» распоряжений главного врача, а также завотделения, наконец, спустя еще час времени (было уже 13 часов) я перенес детей в автомобиль и выехал с территории санатория.

Выводы: к корпусу (отделению) проехать невозможно даже если у вас нестандартная ситуация, и необходима срочная эвакуация детей. Таково запрещение главного врача Лаврик Н.П. В медицинской карте- истории болезни Елизаветы я оставил свою запись о конкретных претензиях к медперсоналу в части буквально принудительного выгона из санатория ребенка с высочайшей температурой. Им нужно было ее просто выпихнуть любыми методами. Таковы факты.

3.            Отвез ребенка в Петербург по месту жительства на попечение жены, кормящей грудничка и еще один ребенок 13 лет у нас с ними дома. Обратно приехал 5.11.2015 со здоровым ребенком Андреем – 3-х лет, прямо к ужину. Питание нам сразу урезали, сказав, что Елизавета уже не числится, и выписана из санатория. Медсестра пришла прямо в столовую недовольная, что ее не предупредили. Называла нас по фамилии, повышала голос при других детях и родителях. Разумеется, я, «обрадованный» таким отношением, реагировал адекватно, высказал ей все, что наболело. Это сочли хамством. Понятно, что хамство лучше всего определяет та, которая хамит сама. Вспомнилось мне, что анонсированные цели и задачи санатория все же несколько другие: благоприятное лечение и пребывание, а не критика и административные барьеры вкупе с нарушением медицинской этики. Действительно квалификация персонала низкая – от медсестер и завотделения «Мать и дитя» (в ответ на мою ремарку о жалобе главному врачу, она не стесняясь сказала – «да пошел он на…» - это впечатлило; оказывается, ей уже несколько раз делали замечания в части подъезда на ее машине к корпусу, и она этим обижена). Также низкая квалификация у работников кухни (столовая в том же корпусе): то ли тетки лимитированные и необразованные - из деревни или мигрировавшие из других стран, то ли общая культура требует коррекции, мне в этом разбираться недосуг, но «тыкают» и хамят явно. Но с другой стороны – себе на уме – вечером видел, как из кухни за территорию санатория выносят увесистый мешок с едой. Создается впечатление о системности явления, что главврач все это покрывает. Однако в этой части требуется объективная проверка деятельности.

Фактически к примеру, сделали мне замечание, что надо убрать поднос с посудой, перенеся его со стола к ним в мойку. Я тихо отказался, ибо этого нет в правилах. Нахамили, обозвали при ребенке. Тогда я взял поднос и понес… От колоритного общения у меня затряслись руки, и я выронил весь поднос в мойке на пол, одна тарелка разбилась. Я извинился. Это не помогло. Тетка посудомойка, она же уборщица (совмещает должности, моет пол в номерах), она же работник кухни, имеющая дело одновременно с продуктами, на меня накричала, дословно: «больше не приходи, есть не дам, неси свою тарелку». Этого я не понял. Вечером, собрал сына и поехал на автомобиле за тарелкой. Пока ее искал, да покупал, кормил ребенка и ел сам (в санатории мне в еде отказали – см. выше), настал поздний вечер. Пропуск в санаторий до 23 часов. Я не успел. Поехал домой в Петербург за 55 километров. Вопрос – это что – отдых? В тот же день оказался свидетелем и такого отношения: специально выживают, проявляя свои навыки как умеют, видимо. Иду по коридору, они мне со всех углов – и медсестры и посудомойки – «вот он идет», «а я ему сказала, а он мне сказал, сволочь такая», и понеслась «тереть – обсуждать». Разговоры все – при детях, что некорректно. Настраивают против нас других отдыхающих, вступая с ними в обсуждения. Это что – отдых?

Резюме: обращение персонала грубое, намеренно или по недомыслию провоцируют социальную напряженность, нагородили заборы из правил, за которыми более и не разглядеть ничего. Я ветеран боевых действий, чутко чувствую несправедливость, отвечаю адекватно, особенно после их сомнительного решения выселить мою дочь, которой только-только в октябре исполнилось 2 года, в санаторий она прибыла здоровой, в нашей конкретно ситуации – в семье четверо детей – такое решение персонала санатория считаю ущемляющим наши права. На выезд дочери из санатория своего согласия я не давал, но они создали такую атмосферу, что дальнейшее нахождение здесь угрожало физическому и психическому здоровью моих детей и меня. 6.11.2015 был в диагностическом лечебном корпусе, где ребенка 3-х лет вновь осмотрели и записали в карту назначения процедур. Массаж, необходимый моему сыну по показаниям врачей поликлиники (это мне, как родителю, хорошо известно), пришлось выбивать с угрозами жалоб, иначе никак не назначали, и то назначили на вторую половину месяца, в бассейне для ребенка отказали, хоть у ребенка есть справка-допуск и нет противопоказаний от врачей-специалистов.

Нагородили такие заборы из правил, за которыми и не разглядеть ничего. Имитация деятельнсоти. Обычная "совковая" действительность, покрываемая сверху такими главврачами, как Лаврик и теми, кому он удобен по мотивам личной преданности. Такую ситуацию можно, конечно, терпеть, но это удел тех, кто не видел ничего другого. Изменяться или делать огрвыводы они не собираются. К главврачу, разумеется, обратился, как к первой инстанции, но в наше турбулентное время ожидать от него волю в решении проблемы - это мечтать о несбыточном. Придется реагировать иначе.

В продолжении развития ситуации с 14 ноября с телефона и.о. завотделения Крикленко Е.Б. прислали мне смс о том, что на отделении объявлен карантин по ветрянке, короче всеми путями не хотят обеспечить отдых в санатории, разумеется, ехать для продолжения "отдыха" в такой ситуации немыслимо. Все это дополнительно подтверждает то, что управление учреждением для Лаврика и иже с ним - прежде всего, видимость работы на пользу гражданам. В довершение ко всему оказалось, что они умудрились потерять медицинскую карту моего ребенка, сие тоже, надо полагать сделано умышленно, ибо я лично не могу терять карты - иметь умысел в том, чтобы ставить дополнительные административные препоны для отдыха моих детей и их сопровождения в санатории. Короче говоря, в долгосрочный отпуск надо отправлять таких врачей, как Лаврики, не влияющих на ситуацию, у которых "хвост" из подчиненных "виляет собакой"; давать место молодым специалистам, хоть и не "лично преданным" Комитету по здравоохранению Санкт-Петербурга гражданам.