В теплый апрельский день в редакцию N-ской газеты зашел неизвестный петербуржец, теоретик (по жизни в России) г-н Хосе Посодобль. Нашему корреспонденту удалось взять у него интервью.

Корр: Здравствуйте, г-н Хосе! О Вас ходит слава толкователя и предсказателя будущего. Позвольте задать вам несколько необременительных вопросов!

ХП: Извольте.

Корр: Начнем с самого сложного, что по- вашему добро и зло?

ХП: Мы часто делим людей и поступки на добрые и злые, и считаем, что добро — это хорошо, а зло — это, соответственно, плохо. Но уже в примере с гуманностью становится понятно, что порой различить, где добро и где зло, очень трудно. К примеру, помощь людям почти всегда развращает того, кто ее получает, и тешит эго того, кто оказывает помощь. Не рыбу надо давать голодному, а удочку. Это изречение старо как мир, но все равно часто воспринимается как жестокость.
Не существует отдельно добра или зла (равно как иссиня-черного и ослепительно-белого); в каждом поступке содержится как добро, так и зло. Чем больше делается добра, тем больше зла. И, как это не кажется шокирующим, чем больше зла, тем больше добра. Поэтому не имеет значения, как отвечать — добром на добро, или злом на зло, добром на зло или злом на добро; в широком смысле это ничего не меняет.

Корр: Похоже на движение по замкнутому кругу…

ХП: Смотря по тому, что происходит (и всегда происходило) в мире, невольно приходишь к выводу, что не каждому дано открытие сути. Ведь, даже принять на себя ответственность за свое же здоровье могут не более пятой части всех людей. Вот вам и причина страданий, болезней и неразрешимых проблем.

Для человека вообще движение по замкнутому кругу оправдывает зло и лишает его хоть каких-то ограничений. Только выработавший собственную этическую систему и сознательно поставивший себе запреты, может размышлять на подобные темы. Ошибки обходятся слишком дорого. Так как же быть с добром и злом? Правильными являются поступки не добрые и не злые, а те, которые находятся на границе, проходят «через ноль».
Нулевые поступки не нарушают баланса в мире, не разрушают гармонию; именно это имели в виду даосы, когда говорили о «недеянии». Мудрец не изменяет мир, он его отражает, он не воздействует на человека, так же, как не воздействует на человека зеркало, но человек реагирует. И получается, что каждый человек является отражением мира, то есть лакмусовой бумажкой, реагентом после воздействия. Это универсальное и довольно простое толкование. По большому счету, если мы вынуждены судить злодея, то мы судим сами себя, ибо так или иначе позволили ему поступать определенным образом, или создали "благоприятные" условия, кто-то преступным бездействием, а кто-то равнодушием (равнодушие - подлость души). Для каждого человека его путь прям. Вместо того чтобы доказывать человеку, что он что-то делает неправильно, покажите ему видеозапись этой деятельности, и эффект окажется намного сильнее водопада слов. Желаете, чтобы ребенок не стал алкоголиком – организуйте экскурсию в наркологическое отделение больницы, против перспективы преступности используйте экскурсантов-надзирателей и реальные интерьеры тюрьмы, и так далее. В этой связи интересен вопрос - что делать тем, кто и не виноват вовсе - в конкретной ситуации разбирательства не имеет прямого отношения к "нарушителю спокойствия". Делать ничего не надо. Поздно. Надо смотреть на результат и стараться никогда не повторять увиденной "чужой" ошибки. А также вспомнить - когда ты сам в последний раз "хорошо покормил своих аквариумных рыбок".

Корр: Что делать, если…Хотелось бы зарабатывать денег побольше?

ХП: Да, и мне тоже. Но все как-то не так: денег нет, экономический кризис стал нормой жизни, налоги душат, сотрудники воруют, партнеры обязательства не выполняют, судебная и арбитражная система работает «криво», чиновники коррумпированы, мафия не дремлет.

Корр: А что же делать?

ХП: А что делать? Кроме как найти кого-нибудь виноватого во всем, и заехать по роже. Лучше всего себе, но от этого нет ожидаемого параксимального удовольствия. Допустим, нашли виноватого во всем (для кого-то откровение, но это не г-н Чубайс) и хорошенько его отдубасили. Заодно покрыли несмываемым позором воспитательниц в детском саду, бойцов невидимого педагогического фронта, учителей, и надежду экономики России — профессоров в университетах с их студентами. Ну, конечно, вываляли в грязи всех коррумпированных, а заодно и не коррумпированных чиновников, которые не обеспечили мягкий предпринимательский климат, хотя им строго указывали, и не один раз.

Корр: А дальше?!

ХП: Дальше винить некого, кроме себя, хотя лучше было бы начать именно с этого…

Корр: Каков на ваш взгляд самый выгодный бизнес сегодня?

ХП: Самый выгодный бизнес — это умение создавать доверие. В том числе доверие граждан к своему государству.
Корр: Это с точки зрения обывателя, а если шире…

ХП: Чем проще будет устроено государство (определение из учебника истории: государство — это организация насилия над трудящимися), тем оно будет эффективней. Самый сложный и ломающий сценарии элемент везде - от дуэта музыкантов до нефтяной компании — это человек. Значит, чем меньше будет зависеть от человека, чем больше человек будет сведен к функции, тем лучше спроектирована организация насилия и тем надежней ее полет. К счастью, большинство людей именно об этом и мечтают — чем проще и примитивней работа, тем им лучше. Чем меньше от такого человека зависит, тем в большем комфорте он себя чувствует.

Корр: ?!

ХП: К сожалению…Такие люди могут дальше не читать, хотя осталось немного.
Если вы находитесь в море, то активно боритесь со штормом, если вы спрячетесь в каюте, это не спасет вас. А мы все находимся в житейском море, только одни уверенно маневрируют под полными парусами, а другие лежат в дрейфе и бормочут: «только бы не было шторма, только бы не было шторма». И шторм все равно наступает… Многим это напоминает школу (особенно младших классов), когда за невыученный урок приходится расплачиваться местным параличом и страхом, твердя себе как мантру: «только бы не вызвали меня, только бы не меня».

Мне нравится иначе: «Над седой равниной моря гордо реет буревестник, черной молнии подобный». Там есть еще один персонаж — это глупый пингвин, который «робко прячет тело жирое в утесах». Кроме того, мудрые говорят и так: люди – как карандаши, кто-то ломается, кто-то тупит, а кто-то от опасностей затачивается и продолжает работать дальше.

Корр: А как же насчет морали, законов, веры. Не знакома ли вам истина Достоевского: «Нет Бога — все позволено?»

ХП: Мои эскапады можно бусировать только для тех, кто безусловно морален.
Только умелые моряки смогут избежать участи корма для рыбок. История не оставила выбора ни вам, ни мне. Выбор между прозябанием и преуспеванием не может не делаться всерьез. Выбирая прозябание, вы, как все, получите свой деготь, но не получите бочку меда. Если от проблем итак никуда не денешься, то лучше ставить перед собой проблемы самому. А что, если вызов, дуэль с обстоятельствами и инициатива…
Вызов — это ситуация, когда отступление невозможно. Когда альтернативы нет, человек способен на невозможное. Способности человека превосходят все самые смелые предположения. Известны тысячи случаев, когда в экстремальных ситуациях человек делал то, что потом казалось фантастическим. Виз истории спорта известно: если вы хотите, к примеру, нарастить мышцы, вы должны добиваться их предельного утомления, используя всю волю, которая есть у вас. Если вы хотите стать сильнее, вы должны создавать для себя экстремальные ситуации; только стрессовая ситуация дает прибавку силы.
Корр: А не достаточно ли нам экстренных ситуаций? Зачем нужна сила?

ХП: Мы так стараемся сделать нашу жизнь легче, что уже позабыли, как ее сделать лучше. Сила нужна для того, чтобы ее можно было не применять. То, что требует от слабого напряжения всех сил, для сильного - легко. Чем вы сильнее, тем легче достается то, что вы хотите. Поэтому тяжело работают и очень устают слабые. Сильные делают все легко и очень редко устают. Примерно то же касается и работы. Наиболее успешные предприниматели, топ-менеджеры очень ценят свое и, как правило, чужое время. Добиться их аудиенции (по делу) можно раз в полгода в течении пяти минут. Я вспоминаю недавно произошедший случай, как нельзя подходящий под ваш вопрос.

Незабываемая встреча с очень богатым и широко известным человеком была такой. Одну минуту из пяти он, не стесняясь тишины, вспоминал – что именно он хотел именно мне сказать, вторую минуту - объяснил – что именно надо сделать, еще минуту – как именно (я его не перебивал ни разу), еще минута была отведена на мои вопросы (не по теме, так как считается, что вопросов по теме из такой аудиенции вообще быть не может), и минута была у меня на то, чтобы красиво уйти. Это реальный пример, и к нему надобно стремиться, если хотите быть успешным.

Хотите жить легко, наращивайте личную силу. Хотите жить тяжело, продолжайте много работать для того, чтобы кто-то пользовался плодами своего труда, и становитесь максимально зависимы от его управления.
Безумство храбрых сначала пугает, настораживает, даже вызывает ненависть. Оно не вписывается в общепринятые рамки, не соответствует нашим представлениям о нормальном, оно кажется тем, что должно разрушить мир. Храбрец, рискнувший пойти против догм и устоев, видится безумным. Нередко бывает, что он таким и оказывается. Но если оглянуться вокруг, то станет понятно, что подавляющая часть того, что изменило нашу жизнь к лучшему или к худшему, сделано безумцами. Вернее теми, кого такими определило общественное мнение.

К сожалению, нами всеми в большей или меньшей степени управляет страх. Выйти из круга повседневности, взглянуть на окружающий мир другими глазами, решиться на перемены и пойти того самого общественного мнения, бросить вызов авторитетам – все это требует отваги. На которую большинство не способно и, неосознанно оправдывая себя, определяет рутину, как норму жизни, а все выходящее за ее пределы -  безумием.

Насколько оправдан этот страх, показывает время. Потрясение устоев – вещь неоднозначная. Но всякая попытка вырваться из серой массы заслуживает уважения. Как сказал писатель: «Один из верных путей в истинное будущее – это идти в том направлении, в котором растет твой страх». Конечно, так поступать безумство. Но это безумство храбрых.

А чем эгоистичнее человек, чем больший он индивидуалист, тем он трусливее и слабее. Чем больше отождествляет себя с миром, тем он сильнее. Это, опять-таки, вопрос восприятия мира. Изменив, таким образом, точку зрения, я становлюсь эффективнее, потому, что с большой достоверностью вижу мир таким, каков он есть на самом деле. Ничто не научает и не открывает в себе самом инструменты, кроме собственного опыта жизни, кроме сложного, трудного, болезненного ежедневья, ничто не заставит искать выход, кроме безвыходной ситуации.
Корр: Существуют ли люди, о которых вы рассказываете, на самом деле?

ХП: Да, и даже в наше время. По крайней мере, в истории человечества такие люди известны и их имена хорошо знакомы. Это все известные личности, которые заставили заговорить о себе. В прошлом деньги зарабатывались чаще всего путем насилия; тирании власти; земли, получаемой по наследству; и так далее. Поэтому богатый человек был фактически рабовладельцем. И быть богатым, и не совершать насилия и подлости было почти невозможно.
Таких людей и в наше время можно выделить в обществе. Они так же наслаждаются каждым мгновением, как другие наслаждаемся вкусом хорошего коньяка. Люди, которые умеют получать радость от каждой секунды, нравятся другим, к ним тянутся, с ними хотят иметь дело. Никто не хочет иметь дело с людьми, которые вечно в плохом настроении. И, наоборот, согласитесь, приятно, лишний раз предложить что-нибудь хорошему человеку.

Жить нужно наслаждаясь каждой секундой, а не мечтая — вот заработаю, и тогда «заживу».

Так проходят годы и десятилетия, а некоторые все мечтают о будущем. А может, сейчас нужно начать жить, ничем не хуже эта секунда той будущей. Нужно перевести внимание с будущего, о котором мы мечтаем, и с прошлого, которое мы пережевываем снова и снова, на настоящее. Выбросите жвачку прошлого и перестаньте ожидать светлого будущего. Жить нужно тем мгновением, в котором будущее превращается в прошлое. Мы ничего не можем сделать с будущим и тем более с прошлым, поэтому о прошлом и будущем можно смело забыть.
Корр: Смело… А какой самый лучший способ воздействия на представления миллионов?

ХП: Cредства массовой информации. А кто оплачивает рекламу, которой в лошадиных дозах пичкают зрителей и читателей, ответьте теперь вы?

Корр: Вероятно, сами зрители и читатели оплачивают.

ХП: Конгениально, оплачивая себестоимость товара, плюс стоимость рекламы, плюс прибыль производителя и всей цепочки продавцов от оптовых до розничных. А покупатели акций оплачивают затраты на их дезинформацию. Не реагировали бы на рекламу, не было бы ее так много. Но это уже из области социальной фантастики.
Итак, умелое использование средств массовой информации и есть лучший способ изменения представлений о цене того ли иного в головах потребителей. Таким образом, смотря телевизор, читая статью, или книгу, я четко себе представляю, кто и каким образом сейчас пытается заработать на мне, и моем времяпрепровождении. Изменение представления о чем бы то ни было и есть способ извлечения дохода. Окончательная цена — это следствие представления о цене. За лейбл солидной фирмы платят часто больше, чем за сам товар.

Корр: Перейдем к современникам. Какой, по- вашему, сегодня портрет истинного петербуржца?

ХП: Я бы отметил субъективно такие качества современного петербуржца, как эклектизм, прекрасное самочувствие в условиях смешения принципов и способность не следовать ни одному из них до конца. Однако, не смотря на такую характеристику, даваемую каждому второму петербуржцу близко знающими его коллегами (то есть друг другу), назвать нашего брата беспринципным — значило бы противоречить реальности. Если верить астрологам, утверждающим, что в любом характере заметны типично мужские и типично женские черты, то, пожалуй, о среднем петербуржце можно сказать, что его женские черты — такие, как мягкость, обаяние, интеллигентность и дипломатичность, имеют вес. Другие — праздность и неторопливость мысли, нелюбовь к систематическим занятиям, мечтательность, способность быстро загораться и быстро остывать.

Корр: Вы имеете в виду себя?

ХП: Хм, да, в какой-то мере я тоже трансформировался в нашего современника.

В пору юности, развиваясь, с одной стороны, вполне естественно на основе гуманизма, уважения человеческого достоинства, добропорядочности, благородства, приобщения к природе, с другой стороны, мой современник в реальной жизни сталкивался совсем с иными явлениями. Для того чтобы выразить себя, «облегчить душу», он вынужден был тщательно скрывать свои мысли и чувства, таиться, притворяться. Это, несомненно, отразилось на характере.
Корр: То есть, жить в Петербурге во все времена считалось почти подвигом?!

ХП: Не так громко. Подвиг не бывает по расписанию (как у барона Мюнхгаузена) и не растворяется в вековом отрезке. Подвиг — это всплеск, выстрел, импульс. Подвиг сопряжен с жертвенностью во имя других. Готовность к поступку уже созрела в человеке задолго до часа «х». Она созревала с самого рождения, подобно яблочку на яблоне; сначала окрепла яблоня, стала плодоносить, вызрел плод. Как поливали яблоньку, как зимой ствол укутывали, кору спасали, как солнышко грело, как от насекомых и паразитов защищали — все сие в дело пошло. А упусти что-то, зачервивеет плод, вроде и висит, внешне прекрасен, а загляни под кожицу, там гниль одна.

Борьба инстинкта и морали, эмоций и разума в каждом человека есть. Потому и кристаллизируется постепенно характер, проходя чередой ситуаций; в них борьба происходит, и что побеждает, то и откладывается. В час «х» нет раздумий, оценок, нет борьбы, нет паралича страха. Все это уже было, пройдено и отложено. В час «х»— только поступок. Поступок для других есть диктат совести, торжество душевных сил, проявление осознанного выбора. Поступок для себя — насыщенный всплеск энергии, подавление общественной морали, уничтожение всего, что не соответствует личным интересам, и то же — проявление осознанного выбора.

Нет поступка — ничего страшного. Пустоцвет. Заглянем в поля на излете лета: васильки,  колокольчики, ромашки, зверобой, полынь желтоглазая — хоть и противно пахнет, но цветет; поле большое, а цветы местами, не все поле, как рожь, сплошным ковром колосится. Там где нет цветов, там тоже жизнь, тоже зелень, на корм сусликам подходящая, и она цветет, бывает, да не в то время, а в особых условиях. И та сгодиться коровкам на силос, да мало ли еще куда; не может быть в мире много героев.

Корр: И только- то? Я уж подумал, у меня диктофон отключится…

ХП: По сути — жизнь людей в России есть что-то героическое.

Корр: Патетично…А что вы думаете о женщинах?

ХП: В хорошем смысле.

Корр: Разумеется…

ХП: Спасибо за уточнение. Что толку смаковать иллюзии? В 2000-м я был тем мужчиной, который не знал, где бы смертельно рискнуть, и была женщина, которая ни в грош мою жизнь не ценила и охотно променяла бы ее на какие-то блага для себя. Она, кстати, идеальная воспитательница, заботливая и требовательная, способная вызвать у мужчины настоящую антанту. Мастерица умело скрывать ненужное и нагромождать такие заборы из правил, что за ними не разглядишь ничего. Впрочем, таковы были ее матримониальные планы, которые не сбылись. В своем роде она — совершенство. Спустя 10 лет я мужчина, который счастлив в браке с Любимой Женой. У нас трое детей. Кто я? Все тот же или другой? Кто они? Копии или противоположности? И где то дыхание времени, которое столь полярно меняет ситуацию. Ведь, по сути, мы все одни и те же. Восхищаюсь, конечно...

Корр: Г-н Хосе, Вы боитесь чего-нибудь, наказания к примеру?

ХП: Конечно, но больше я боюсь пересудов, непрофессионализма и словоблудия от безделья. Когда человека знакомят с судьей, с тем, кто все видит и назначает, кому быть наказанным, а кому награжденным, его лишают права иметь тайну, быть неподотчетным никому в своем личном; отказывают в праве иметь возможность самому определять степень своей правоты и вины и, оставляя возможность только угадывать, будет ли он наказан, или награжден, видя в высшем предопределении только хаос, не поддающийся его собственной логике. Учитывая спорность суждений и безаппеляционность иного судьи, это страшнее самого наказания.

Ведь надо же давать себе отчет в том, что любая оценка, прежде всего, зависит от установки.

Корр: Спасибо за интервью! Надеюсь, Вас и нас не накажут…

ХП: Пожалуйста, на здоровье! Не очень-то и хотелось…